Denis Kondyuk Краса, Бог, совість та самотність: рецензія на фільм «Таємне життя» Терренса Маліка
«Тайная жизнь» – последний фильм Терренса Малика – с успехом прокатился по фестивалям, но так и не попал в украинский прокат. Flashforward Magazine рассказывает, почему один из самых длинных фильмов режиссера (около 3 часов) смотрится на одном дыхании, успевающее поговорить со зрителем на очень многих уровнях.
Сюжет строится вокруг реально происшедшей истории австрийца Франца Егерштеттера в контексте событий Второй мировой войны. Малик почти во всех своих фильмах апеллирует к Богу и христианской традиции, но всё же впервые снимает биографический фильм о человеке, жизнь которого подкреплена описаниями многих деталей (в отличие от истории Покахонтас в его фильме «Новый свет»). Что мы получили в итоге?
Природа и телесность
Малик всегда «пишет» светом, движением, эмоцией, и в этот раз мы видим всё это снова. Мы можем наслаждаться видами гор, полей, разнообразных домашних животных, наконец неба. Жизнь Франца (Аугуст Диль) и Франциски (Валери Пахнер) идёт спокойно и размерено. Они живут на склоне Альпийских гор, тяжело возделывают землю и страстно, но скромно, любят друг друга. Воспитывают трёх дочерей и заботятся о матери Франца. Их жизнь нелегка, но в ней много радости и красоты. Важные решения происходят на фоне сеяния и жатвы, и кроме намёка на проходящее время, мы видим и образность происходящего в Франце. Структура фильма также связана с разными локациями и изменениями в знакомом зрителю окружении. Движение у Малика не просто кинематографический приём.
Непринятие Францом присяги на верность Гитлеру, всё меняет. Но в новой реальности заключения, остракизма по отношению к его семье, мы всё равно видим детали жизни, иногда с лёгкой горечью: в рассыпавшейся картошке, в кривом заборе, в грязных руках, почти тактильной передаче издевательств в тюрьме. Иногда с лучом надежды, и свет в камере, и трава в тюремном дворике, и камни брусчатки – всё проговаривает и рассказывает свои маленькие истории.
Большую роль играет и изображение повседневности. Ведь через наблюдения тяжёлого, изнурительного труда Франциски, через её физическое отстранение от других людей, через детально показанные поездки, ожидания в коридорах, чтобы узнать где находится её муж, и невозможность иметь физический контакт с ним – только чтобы при встрече мы прочувствовали её эмоции, её напряжение, её горе. И, конечно же, поверили. Длинный хронометраж выбран не случайно, ведь зрителю тоже нужно прожить эту обыденную цену за выбор.
Чтобы «Тайная жизнь» воспринялась правильно, важно позволить фильму захватить себя вот этим пространственно-тактильным образом. Это также повествовательная часть, часть истории Франца. Именно эта детализация и внимание к мелочам (осликов, заборов и редиски) помогает погрузится в экзистенциальный, глубоко-внутренний и личный опыт героев, который никак и не описать словами, кроме как прочувствовать. И если это позволить фильму, а не пытаться оставаться на иронической дистанции объективного и отстранённого наблюдателя, то просмотр превращается в переживание внутренней реальности через внешнюю жизнь персонажей.
Социум и совесть
Франц служит звонарём в местной небольшой сельской церкви, и пытается жить христианской жизнью. Почти сразу мы начинаем видеть постепенное распространение нацистской идеологии и её влияния в посёлке. Франц начинает волноваться и понимать, что он не может просто мириться с происходящим. Но только во время «учебки», после просмотра пропагандистских фильмов и практики штыкового боя, он чётко осознаёт, что есть грань, которую он не может переступить.
Окружающее общество постепенно начинает из весёлого и простодушного превращаться в общество тотальности и унижения инакомыслия. Вчерашние соседи превращаются в врагов, а то, что вчера было ещё табу, сегодня становится нормой. Также и отношение односельчан к Франциске постепенно превращается в агрессивное давление и изгнание из общей среды.
В сложные минуты борьбы Франц не находит поддержки и понимания у священника и епископа. Более того, именно они убеждают его «повиноваться властям» и «пожалеть семью». Единственное утешения Франц находит в тюрьме, где встречает друга, который тоже не принял присягу. В тоталитарном обществе тюрьма становится местом возвышенного, и даже издевательства охранников не способны отобрать те капли братства и близости, которые там находит Франц.
«Тайная жизнь» работает как трагедия одиночества. Франц и Франциска, почти одиноко проходят путь своего выбора. Они оба периодически сомневаются, оба почти впадают в отчаяние, и оба находят поддержку в неожиданных ситуациях и протянутой руке близких. Мы видим, как сестра и свекровь помогают Франциске преодолевать тягости одинокой жизни, и как мельник поддерживает её давая больше муки, а односельчанка-бабушка помогает собрать овощи и отремонтировать повозку. С одной стороны, со своей борьбой они один на один, но с другой, вовсе не одиноки.
Множество раз на протяжении фильма Франца спрашивают: «Зачем ты это делаешь? Что это изменит?» «Тайная жизнь» пронизана идеей следования пути внутренней целостности, отказа идти на компромисс со своим пониманием себя, своей совести. И главный ответ Франца самому темному времени – это сохранить внутреннюю целостность перед Богом.
Не случайно фильм наполнен разговорами с Богом, вопрошаниями и исповеданиями. Главная угроза для Франца – потерять себя и свои отношения с Богом, а не умереть. Его цель не изменить систему, а оставаться человеком вопреки ей, жить, по совести, а не по социальному давлению. Очень важный урок для бурной и политически нестабильной современности с её постправдами и информационными войнами. Сохранить свою внутреннюю «тайную жизнь» становится всё сложнее, а жизненные вызовы всё больше напоминают тоталитарных монстров недавнего прошлого.
«Тайная жизнь» – это в первую очередь вопрос о возможности быть человеком и личностью в социальных условиях, которые тебя пытаются лишить такого права. И зачастую, чтобы оставаться человеком нужно отдать всё.
Христос, к которому не готовы
В фильме есть очень тонкая сцена разговора в церкви. Художник, расписывающий церковь, говорит Францу: «Я страдаю вместе со страдающими святыми... я пишу страдания, но никогда не страдал сам. Когда-нибудь я открою для себя реального Христа.»
Это иллюстрация христианского окружения Франца. Все говорят о религиозности, но «реальный Христос» пугает своим моральным императивом, своим воззванием к совести. Франц проходит свой путь к казни почти как Христос: у него есть и свой «сатана», ставящий под вопрос благость Бога и Его заботу о Франце, и свой сочувствующий Понтий Пилат, и своя молитва в «Гефсимании», и конечно же, свой «крест», который он смиренно и добровольно принимает. Цена принятия этого пути неподчинения системе и преподана в тончайших деталях, от писем семье, дочерям, растущим без отца, жене, страдающей без помощи, до внутренней борьбы и физических страданий самого Франца.
Франц и есть тот образ Христа, который не нарисован в церкви. Он являет Бога, которого не хотят видеть соседи и сограждане Франца. Он их попросту смущает. Он что, «самый праведный»? Какое право он имеет на какие-то императивы и противостояние большинству и смерти? Франц же без мании величия, но с внутренней нарастающей уверенностью, как бы говорит: «если так, то так, но я не отрекусь». Ценность его личного богопознания и близости с Богом не может сравниться ни с чем общественным и внешним. Это помогает ему пройти весь путь, даже через собственные слабости и сомнения.
Ирония в том, что выбор Франца и его отношения с Богом противопоставляются не только нацистскому режиму, но и официальной церкви, которая не поддерживает, а помогает искушать его. И его смерть кажется бессмысленной и затерянной в контексте «больших событий». «Тайная жизнь» умудряется сделать именно эти события неважными, а прожитую вместе с героев жизнь – частью нас.
В сухом остатке
Малик, как обычно, снял визуально совершенный и очень современный фильм о важности совести и личной ответственности пред лицом истины. Немецкий богослов, пастор и проповедник Дитрих Бонхёффер (казнённый за участие в сопротивлении Гитлеру) как-то писал о «дешёвой благодати» как любви без жертвы, прощения без раскаяния и следования за Христом в комфорте неизменности обыденности. История Франца Егерштеттера, снятая Маликом –прекрасная иллюстрация «дорогой благодати». Кому-то это может показаться приторным, кому-то глупым, кому-то странным самообманом. Но «глупцы» изменили мир. Нам остается лишь задать себе вопрос: какой образ человека и Христа мы рисуем сегодня?