Максим Сорокін Человек нуара: рецензия на фильм «Сирота Бруклин» Эдварда Нортона
Как снять абсолютно старомодный, но при этом актуальный нуар, которому удается сказать больше, чем всем фильмам с «медиа-повесткой».
Современный кинематограф, на первый взгляд, кажется местом, где каждый – даже самый изощренный зритель – найдет контент исключительно для себя. Разнообразие жанром, поджанров, их переосмыслений, разоблачений или отрицаний настолько велика, что порой кажется, будто на просмотр даже лучшего просто не хватит времени.
На деле же ситуация немного другая. Развлекательное кино агрессивно укрупняется в киновселенные, хорошие идеи обрастают приквелами, сиквелами и спин-оффами. Фильмы снимаются по нескольким максимально формальным шаблонам с гарантированной максимальной конверсией по привлечению зрителя. Естественно, такие правила в Голливуде придумали не вчера. Киноконвейер, ныне работающий на супергероику, раньше поставлял в кинотеатры однотипные вестерны – и ничего, интересное кино все равно нашло выход.
Классика как жанровый эксперимент
Тем не менее, немногие режиссеры решаются на жанровые эксперименты. Тем более, если этот эксперимент включает в себя ретро-эстетику 50-х годов ХХ века и такой специфичный жанр, как нуар. Но многие – не Эдвард Нортон. Почти два десятилетия он мечтал сделать киноадаптацию романа Motherless Brooklyn Джонатана Летема именно так, как он сам хотел. И у него вышло – пускай и не идеально, но чрезвычайно атмосферно.
Нуарной эстетики в книге не было, режиссер / сценарист / исполнитель главной роли перенес действие фильма туда абсолютно намеренно. Благодаря этому «Сирота Бруклин» не идет на компромиссы со зрительской симпатией и актуальными трендами, предлагая максимально классический – почти старомодный – нуарный детектив в лучших традициях жанра. Забавно, что классика американского кино с Хамфри Богартом, Бертом Ланкастером, Ритой Хейворт и другими, сейчас являются рискованным жанровым экспериментом.
Читайте також: наша рецензия на нуар «Плохие времена в «Эль Рояль»
Назвать Motherless Brooklyn калькой таких канонических представителей нуара, как «Мальтийский сокол», «Двойная страховка» или «Печать зла», нельзя – у картины оригинальный сценарий, в который аккуратно запакованы все каноны жанра. На простую современную стилизацию фильм тоже не похож, ведь при детальном рассмотрении эти жанровые правила опираются на огромное количество сценарных связок и мелких деталей.
В этом «Сирота Бруклин» очень связан с его творцом – где качество граничит с максимальным эгоцентризмом. Фильм настолько сильно похож на самого Нортона почти болезненным вниманием к деталям, что порой это раздражает. Ровно до того момента, пока не вспоминаешь, что именно этим перфекционизмом актёр и запоминается навсегда.
Работающий изъян
История о детективе Лайонеле Эссроге, который страдает от синдрома Туретта – классический пример character flaw, будто взятый из учебника по сценарному мастерству. Ограниченный в адекватной коммуникации, но умеющий запоминать все вокруг, он распутывает сложнейшее дело, начавшееся с убийства его друга и начальника Фрэнка Минны. В нем будут убийства, подкупы, шантаж, схемы незаконной застройки в масштабах всего Нью-Йорка и, конечно же, любовный интерес.
Однако Нортон не старается изобразить из себя условного Хамфри Богарта с вечной уверенностью на лице и хроническим мачизмом в манерах. Сharacter flaw для персонажа Нортона – не просто обязательный пунктик, а реально работающий на него атрибут. Он чрезвычайно, умен, но платит за это страшную цену. Из-за своей болезни Лайонел пережил многое, и это отражается на его отношениях со всеми остальными. У него нет высоких моральных принципов борца с вселенской несправедливостью, предпочитая видеть в общей картине ценность человеческой жизни. Его герой – вовсе не двухмерный протагонист, а сложный и неоднозначный герой, что сильно связывает его уже с нео-нуаром вроде «Драйва» Николаса Виндинга Рефна.
Поначалу у зрителя может возникнуть ощущение, что «Сирота Бруклин» будет нагромождением клише о частных детективах в плащах, шляпах и неизменной сигаретой почти в каждой сцене. Но благодаря упомянутой нортоновской скрупулезности к мелким деталям фильм неспешно (во всех смыслах, 2,5 часа хронометража) разматывает сложнейший клубок из расследования, социального комментария и антикоррупционного заявления. Детали этого расследования прописаны не для галочки, за одни логические связки в его процессе фильм уже заслуживает статуса одного из лучших детективов года. А отсутствие постоянного дождя в кадре можно пережить.
Эгоцентричный нуар
Густота атмосферы также достигается не только через качественную историю. Она наполнена действительно живыми второстепенными персонажами с фактурным актерским составом. Еще не до конца вышедший из роли Ван Гога Уиллем Дефо играет болезненного гения в нищете, Гугу Мбата-Роу («Черное зеркало, эпизод «Сан Джуниперо») – своеобразную femme fatale. И, конечно же, Алек Болдуин, воплотивший внушительного антагониста Рэндолфа Мозеса. Он стал прообразом Роберта Мозеса – одного из самых известных и противоречивых застройщиков Нью-Йорка, коррупционные схемы которого будут до боли знакомы жителю любого из постсоветских мегаполисов. В последнего Нортон вложил действительно много, а сам Болдуин делает еще один максимально очевидный выпад в сторону Дональда Трампа.
Однако все это не так важно, ведь вертится вокруг образа Эдварда Нортона. Он здесь главное действующее лицо, и все – даже сам сюжет – не более чем сателлит его актерскому перфомансу. Он прекрасно отыгрывает ментальную проблему, сложности в общении и тонкую грань эмоциональной связи с близкими ему людьми. Именно поэтому «Сирота Бруклин» и кажется целостным произведением, которое не дает заскучать и сохраняет интерес более 2 часов без экшен-сцен. Один человек здесь отбрасывает огромную тень, которая порой закрывает как плохое, так и хорошее.
Что по неонуару: наша рецензия на 3 сезон сериала «Настоящий детектив»
В сухом остатке
Как, вероятно, и «Ножи наголо» Райана Джонсона, «Сирота Бруклин» обеспечивает качественное возрождение детективных киноисторий в 2019 году. «Театр одного актера» и хронометражные недостатки компенсируются идеально выверенным сторителлингом и потрясающим саундтреком от джазового виртуоза Уинтона Марсалиса пополам с меланхолией от Тома Йорка из Radiohead. Фильм не похож на большинство картин, пытающихся «продать себя» и угодить зрителю, да и не хочет ею быть. Ведь настоящая ценность всегда найдет своего ценителя.
