Максим Сорокін Хроносимфония войны – рецензия на «Дюнкерк» Кристофера Нолана
Режиссер: Кристофер Нолан
В ролях: Том Харди, Киллиан Мерфи, Марк Райлэнс, Кеннет Брана, Финн Джек Лауден, Гарри Стайлс, Джеймс Д’Арси
Дата выхода в Украине: 20 июля
Как снять драму о военной катастрофе со Временем в главной роли и при этом показать отступающих солдат победителями.
Вторая Мировая война – тема, на которую снято и можно снять очень много, но которая, тем не менее, оставляет небольшую тропинку для эксперимента. Снимать фильмы о ней – это как заключать сделку с Молохом: режиссер получает заведомо обсуждаемую среди людей “вечную” тему, а персонажи нуждаются в минимуме обоснований для своих поступков. Но мелким шрифтом прописано, чтобы герои поступали так или иначе, потому что им велит долг, честь, или же они исполняют приказ. Традиционный жанр драмы в итоге сводится к банальному морализаторству, христианским/общечеловеческим ценностям, которые в итоге обязаны исповедовать герои. Такими были “Спасти рядового Райана и недавно вышедший эпик “По соображениям совести”, который просто сочился нравственным началом.
Первый коммерчески успешный фильм о “реальной войне” – “Ярость” Дэвида Эйра – показал Вторую мировую по-другому. Он сделал главным героем чадящую и набитую разорванными телами Войну, предлагая персонажам находить свой личный путь побега от вращающихся жерновов мясорубки.
Иными словами – зрителю нравится авторское кино, но с известными актерами и спецэффектами. И Нолан снял такое кино – не потому что все это сейчас модно. Он сотворил эту моду. Он и есть мода.
Именно поэтому главным героем полуторачасовой истории стали не люди и даже не война. Главный герой «Дюнкерка» - Время. Тиканье секундной стрелки карманных часов Нолана сопровождает нас от начала до конца, являясь универсальной единицей измерения человеческих жизней, панорам и даже наших эмоций. Мы смотрим фильм одного саундтрека, сюжетные линии которого развиваются и сходятся в полной синхронизации с музыкой, ведущей нас через судьбы 335 000 солдат Экспедиционного Корпуса Великобритании, которые выстроились на холодном пляже Дюнкерка и практически могут увидеть белые мысы Дувра и Дорсета.
Как и все ленты Нолана, «Дюнкерк» - это контролируемый эксперимент, однако здесь режиссер вывел микроконтроль на практически абсолютный уровень: оператор Хойте ван Хойтема и его фирменная серо-синяя палитра помогли создать уникальный визуальный ряд, практически каждый кадр которого можно ставить на заставку, и который работает на главного героя. Если вы не сноб-эстет, который задрачивается в цвета, то просто задумайтесь: то единственное алое пятно, которое вы увидите – это джем на тостах и кресты на кораблях санитаров. В фильме о войне.
Время солдат на исходе. Враг окружил их со всех сторон. Спасения нет, а немецкие войска (которые мы не видим, за исключением самолетов) сжимают кольцо над городом и разбрасывают листовки с призывом о капитуляции. Для изображения «тотальной войны» сюжет намеренно разделяется на три линии: землю (солдаты в Дюнкерке), воздух (пилоты Королевских ВВС, прикрывающие корабли) и воду (эсминцы и гражданские корабли, плывущие спасать войска). Каждая линия-стихия работает в своих временных рамках (1 час-12 часов-24 часа) и в своем темпе, чтобы показать разное течение времени. Они исполняют партии в своем темпе на протяжении 2/3 сюжета, в итоге перейдя на крещендо, чтобы сойтись в одной точке.
Точками фиксации на этих стихиях являются персонажи, которые их олицетворяют. И снова-таки Нолан остается верен себе – его герои в известном смысле не обладают собственной волей. Являясь переменными (немного отойдем от музыкальных метафор) в киноуравнении, они живут, действуют, проявляют ситуативный героизм. Им сопереживаешь, но все же они являются частью целого. Чтобы подчеркнуть это, режиссер намеренно «кастрирует» их возможности:
- Пара солдат на пляже напрочь лишена храбрости, а один из них за фильм произносит всего несколько слов.
- Коммандер Болтон (Кеннет Брана) – морской офицер, все время находящийся на суше. Большей метафоры поражения вы не найдете.
- Пилот Фарриер (Том Харди) постоянно находится в маске, также немногословен и налаживает контакт с аудиторией лишь посредством глаз.
- Капитан небольшой яхты «Лунный камень» (Марк Райлэнс) теряет человека в «мирной» обстановке и знает все о самолетах, но не летает.
- Спасенный солдат (Киллиан Мерфи) контужен и деморализован до истерики.
Картинка, дистиллированный саунд Ханса Циммера и поведение персонажей работают над одной целью – создать у зрителя непрекращающееся ощущение клаустрофобии на каждом квадратном метре. Страх замкнутого пространства найдет, догонит и выбьет воздух из легких везде: от изолированного трюма эсминца до продуваемого морским ветром пляжа.
Слова мистера Доусона “There’s no hiding from this, son” стоит воспринимать буквально: вы ни на секунду не потеряете бдительность. Нолан возвращает сравнению «режиссер=дирижер» актуальность: вы будете чувствовать боль, переживание и облегчение только тогда, когда решит режиссер. Подавление воли – необходимый элемент катарсиса, который случается у каждого в разное время. Сцена же с пикирующим на солдат бомбардировщиком и ровным ритмом приближающихся взрывов к пехотинцу Томми (Финн Уатхейд) явно станет первоисточником копипаста для экшен-сцен на ближайшую пятилетку.
Именно поэтому Нолан так настаивал на формате IMAX(2D). К сожалению, в Украине нет экранов IMAX 70MM для «родного» объема, но даже без аймакса впечатления не изменятся.
Нолану удалось создать произведение, в котором эффект присутствия внутри фильма соединяется с полной отстраненностью от происходящего. Где люди живы, но в то же время являются частью полотна. Где силуэты врага мы увидим лишь в последние секунды фильма, но его незримое присутствие будет пугать еще больше. Мы не скажем, что это лучший фильм Нолана – просто потому, что он желает не снять «лучший фильм в карьере», а создавать кино, которое будет идеальным по всем пропорциям и канонам его хронического перфекционизма. Но это лучшая военная драма последних 5 лет, которая учит одному-единственному – рассеивать тьму вокруг. Даже in the darkest hour.
